Лютцерат (нем. Lützerath), Германия – на протяжении нескольких месяцев неутомимые активисты в области защиты окружающей среды, обосновавшись в полях, охраняли деревья в крошечной фермерской деревушке в западной Германии. Они надеялись найти в стране единомышленников, которые бы прибыли и помогли остановить расширение угольного карьера, который грозится поглотить деревню и близлежащие фермерские хозяйства.
У них были основания для оптимизма. Массовые протесты заставили правительство Германии вмешаться и защитить старый лес от угольной экспансии пару лет назад. А в прошлом году Партия зелёных показала лучший результат за всю историю выборов, доказав, что борьба с климатическими изменениями может стать выигрышным политическим вопросом в крупнейшей экономике Европы.
«Если бы на улицы вышли 50 000 протестующих, политикам бы пришлось принять меры,» — утверждает Эккардт Хойкамп, 58, последний фермер деревни Лютцерат. Он приютил нескольких протестующих в своем имении. Остальные строили дома на деревьях, устанавливали палатки или располагались в заброшенных домах в деревне.
Однако ожидаемый прилив протестующих не осуществился. И на прошлой неделе правительство фактически решило судьбу поселения Лютцерат, объявив, что RWE, крупнейшей энергетической компании Германии, необходимо начать добычу угля под деревней, чтобы компенсировать нехватку газа, в связи с прекращением поставок из России.
Война на Украине и надвигающаяся перспектива зимы без дешевого российского топлива охладили энтузиазм в отношении экологической политики, по крайней мере, на данный момент. Для нации, которая стремилась полностью отказаться от угля к 2030 году, это определенно значительное отступление от правил, являющееся для многих крайне непростым.
Источник: Ингмар Нолтинг для The New York Times
Источник: Ингмар Нолтинг для The New York Times
«Путинская военная агрессия толкает нас временно использовать больше бурого угля при производстве электроэнергии с целью сохранить газ,» — говорит Роберт Хабек, немецкий министр экономики и бывший лидер Партии зелёных, ссылаясь на низкосортный уголь, добываемый под деревней. «Это болезненно для нас, но необходимо в связи с нехваткой газа.»
Россия когда-то поставляла более половины импортируемого в Германию газа, являющегося основным источником топлива для работы отопительных систем. Но как только началось Российское вторжение на Украину, запустившее цепь европейских санкций и российских ответных мер, данный источник стал недоступен. С первых дней войны правительство Германии знало, за топливо придется побороться, чтобы пережить грядущую зиму.
В июне г-н Хабек объявил о возобновлении работы нескольких угольных электростанций – горькая пилюля после успеха зелёных всего пару месяцев назад, когда им удалось побудить новое правительство к ускоренному отказу от угля в течение восьми лет. Как только засуха усугубила энергетические проблемы прошлым летом, замедлив транспортировки угля по рекам, правительство отдало предпочтение грузовым поездам, перевозящим уголь и другие виды топлива, а не пассажирским.
И несмотря на это, до сих пор не наблюдалось никаких общественных реакций.
Опрос, проведенный летом, показал, что 56% жителей Германии проголосовали за запуск угольных электростанций, и лишь 36% оказались против. Это сопоставимо с 73% населения, кто поддержал отказ от использования угля и притом «как можно скорее» в опросе 2019 года.
Одним из оснований такого небольшого количества голосов в деревне Лютцерат, возможно, явилось беспокойство многих по поводу проигрышной позиции в этой борьбе.
Источник: Ингмар Нолтинг для The New York Times
«От многих мы слышим, что они просто не в силах этому противостоять,» — говорит теолог Корнелия Зенне, которая на днях провела ночную церковную службу у входных дверей г-на Хойкампа. «На фоне постигших нас событий некоторые люди просто не могут вынести быть свидетелями того, как разворачивается очередная катастрофа.»
Хотя в конце сентября десятки тысяч климатических активистов вышли на улицы городов по всей Германии, их требования были в основном направлены на достижение климатической справедливости в развивающихся странах и улучшение системы общественного транспорта, а не прекращение использования угля в Германии.
С тех пор, как начался кризис, в Германии наблюдается почти 5-процентный рост производства вырабатываемой на угле электроэнергии. В настоящее время на уголь приходится почти треть всего электричества, производимого в Германии.
Довольно большая часть угля поступает из шахты Гарцвейлер под деревней Лютцерат. Шахта находится во владении компании RWE. На ее территории непрерывно работают крупнейшие в мире землеройные машины, продолжая расширять карьер размером 12 квадратных миль (примерно 19 км2).
На протяжении десятилетий, когда уголь был неотъемлемой частью образа жизни в большей части Германии, жители поселений, таких как Лютцерат, покорно принимали неизбежность угледобычи и следовали законному требованию уступать и переезжать, когда власти заключали сделки с такими энергетическими компаниями как RWE. После Второй мировой войны около 300 немецких деревень были стерты с лица земли ради добычи угля на их территориях.
Но активисты деревни Лютцерат, население которой однажды составляло около 90 человек, надеялись покончить с этим раз и навсегда, прославив борьбу за спасение своей родины. Даже в случае поражения, вероятно, деревушка могла бы стать последним немецким поселением, ставшим жертвой угольной промышленности.
Источник: Ингмар Нолтинг для The New York Times
Источник: Ингмар Нолтинг для The New York Times
Даже многие активисты в области климата признают, что Германии придется использовать больше каменного угля этой зимой. Однако они убеждены, это не оправдывает разрушение деревни Лютцерат, расположенной в местах с залежами бурого угля. Эта разновидность более мягкая, а сжигание такого угля наносит более существенный вред окружающей среде.
«Мы оказались в абсурдном положении: мы стремимся к отказу от угля к 2030 году, но все еще позволяем RWE добывать бурый уголь под деревней Лютцерат,» — говорит Карстен Смид, немецкий активист в области климата и энергетики в Greenpeace (Гринпис). «Если вы делаете это для борьбы с энергетическим кризисом, вам не нужен уголь под деревней Лютцерат.»
Опубликованные в августе расчеты экспертов по энергетике показали, что в угле под поселением Лютцерат фактически нет необходимости даже при кратковременном повышении спроса этой зимой.
Тем не менее, немецкие чиновники полагают, что любое увеличение выбросов будет компенсировано тем фактом, что RWE согласилась на окончательное завершение использования угля к 2030 году.
Хотя выбросы от сжигания угля, вероятно, и увеличатся этой зимой, Анджей Анцигер, берлинский аналитик Climate Analytics, утверждает, что еще слишком рано говорить, насколько.
«Возиться с цифрами на данном этапе бесполезно, просто потому что необходимо учитывать слишком много факторов,» — говорит г-н Анцигер, ссылаясь на погодные условия и на вопрос о том, когда Франция будет готова вновь активировать свой огромный парк ядерных электростанций и начать экспорт вырабатываемой ими электроэнергии в Германию.
Г-н Анцигер добавил, что изменение политики в отношении сжигания угля не повлияет на долгосрочный прогресс Германии в области возобновляемых источников энергии, которые, как он ожидает, будут по-прежнему преобладать в энергетическом балансе Германии. В июле немецкие законодатели приняли комплекс новых правил, содействующих использованию возобновляемых источников энергии, путем повышения выгоды от их использования для более мелких производителей.
Однако владельцы мелкого и среднего бизнеса обеспокоены тем, что они столкнутся с банкротством еще до наступления потепления, а домашние хозяйства и вовсе готовятся к отключению электроэнергии в случае крайне холодной зимы.
Протестующие в деревне Лютцерат – защитники окружающей среды в балаклавах, жители со средним доходом из близлежащих городков и представители религиозных общин, недавно пронесшие крест по деревне. По их словам, они изнемогают от бесконечных усилий, но не собираются сдаваться.
Один из активистов, отказавшийся снимать скрывавшую его лицо белую повязку и называть свое настоящее имя, опасаясь судебного преследования, проживал в доме на дереве в деревне Лютцерат с самой весны. Когда бульдозеры наконец прибыли, он заявил, что готов к разборкам с полицией.
Источник: Ингмар Нолтинг для The New York Times
Источник: Ингмар Нолтинг для The New York Times
Даже когда вдали уже слышалось гудение угледобывающих машин, г-н Хойкамп упорно отказывался сдавать позиции, не прекращая весной сажать сельскохозяйственные культуры, а летом и ранней осенью собирать урожай. В августе он собрал последний в этом сезоне урожай пшеницы.
Однако в начале этого месяца г-н Хойкамп в конце концов сдался, начав упаковывать оборудование и затем покинув свою фамильную ферму.
Осуждая политику власти за решение продолжать разрушение его фермы, он говорит: «Если бы они хотели спасти эту деревню, они бы это сделали.»
RWE не сообщает, когда именно бульдозеры достигнут фермы г-на Хойкампа, сравняв ее с землей.
Источник: Ингмар Нолтинг для The New York Times
Источник: @thebugged
