Для чего нужна ФРС? Для чего вообще нужны центральные банки?
Большинство из них выполняют множество функций, но одна из основных — если не главная — хорошо отражена в ключевой фразе Закона о Федеральной резервной системе США: "стабильные цены". ФРС и другие центральные банки призваны поддерживать стабильные цены — то есть, предотвращать серьезную инфляцию, подобную той, что мы видели в 1970-х годах, или дефляцию, подобную той, что наблюдалась в 1930-х или 2010-х годах.
Обратите внимание, что сам термин "стабильные цены" ничего не говорит о том, о каких ценах идет речь. В Законе о ФРС нет никаких ограничивающих формулировок, которые бы говорили: "эти цены, но не те цены". Закон просто говорит "цены".
Как же мы должны понимать это слово "цены"? Что ж, давайте подумаем об этом… Некоторые цены кажутся более значимыми, чем другие, именно потому, что они влияют на многие другие цены со стороны предложения, или потому, что они являются ценами на критически важные предметы первой необходимости — пищу, воду, жилье, например, — со стороны спроса.
Рассмотрим цены на энергоносители. Они определяют затраты на производство и доставку почти всех других товаров и услуг, поставляемых в нашей экономике. То же самое касается ставок заработной платы и окладов. Цены на продукты питания, со своей стороны, определяют, насколько хорошо мы питаемся — и питаемся ли вообще, — а цены на топливо для отопления и жилье определяют, выживут ли зимой некоторые люди. Цены на аренду рабочей силы определяют стоимость всего, что производится или поставляется людьми, не говоря уже об уровне эффективного потребительского спроса, благодаря которому аккумулируется прибыль, а работники продолжают работать.
Эти цены можно назвать "системно важными" именно потому, что их значимость выходит за пределы рынков, на которых они определяются. Они "перетекают", порождают то, что экономисты называют "внешними эффектами". Подумайте о них по аналогии с крупными, взаимосвязанными, "слишком большими, чтобы обанкротиться" банками и другими финансовыми институтами, которые мы называем системно важными — "системно важными финансовыми институтами" (далее будем называть их СВФИ), которые более десяти лет назад Додд-Франк выделил в категорию регулирующих органов.
Действительно, напомните себе, что некоторые эталоны и индексы — то есть средние значения цен, обычно используемые в качестве широких показателей состояния рынка, такие как Libor, SOFR, индекс потребительских цен (CPI) или промышленный индекс Доу-Джонса (DJIA) — также могут быть системно важными в только что описанном смысле, и вы увидите четкую аналогию с системно важными финансовыми институтами по Додд-Франку: Как есть СВФИ, так есть и СВЦИ — системно важные цены и индексы.
Почему СВЦИ заслуживают обсуждения именно сейчас? Ответ заключается в том, что системная важность некоторых конкретных цен снова стала актуальной — действительно, это вопрос срочной и все еще растущей общественной озабоченности. Мы имеем в виду то, что финансисты называют "товарами" — продукты питания, топливо, некоторые важные для производства металлы и минералы. Цены на все эти товары первой необходимости — эти СВЦИ — в последнее время отличаются большой волатильностью. Их максимумы стали очень высокими, а минимумы — очень низкими, и скорость этих колебаний не только кружит голову, но и истощает маржинальные счета.
Что же происходит?
Важно понимать, что, хотя "фундаментальные показатели" играют очевидную роль в определении этих цен в долгосрочной перспективе, они не играют большой роли в краткосрочной перспективе. Например, не существует фундаментальных причин для того, чтобы нефть марки Brent продавалась сегодня по 100 долларов за баррель, завтра — по 140 долларов за баррель, а через неделю — по 80 долларов за баррель. Скорее, высокочастотные колебания происходят потому, что спекулянты на рынках с низким числом участников — больше похожих на группировки, чем на рыночные площадки, располагающие дешевыми заемными средствами, приводят цены в движение лишь тем, что делают ставки на то, что эти цены будут двигаться.
Конечно, фундаментальные показатели создают условия, в которых поведение краткосрочных ставок может выглядеть поверхностно оправданным. Действительно, предпосылки имеют решающее значение, если человек хочет "рассказать историю" о своих сделках и тем самым убедить других последовать за ним, чтобы затем получить выгоду — будь то финансовые пирамиды или менее пикантные способы. В настоящее время существует множество таких "историй" — военные действия в одной из хлебных столиц мира — Украине, санкции против нефтяной державы — России, нарушения в цепочке поставок, вызванные эпидемией коронавируса, и посягательства геополитических соперников — США и Китая — на редкоземельные металлы, имеющие решающее значение для "зеленой" промышленности.
Это важные и правдивые истории. Но они никогда не рассказывают полную картину. На самом деле они даже вряд ли являются сильно значимыми.
Некоторые читатели помнят, как весной и летом 2008 года цены на нефть достигли новых рекордных максимумов. Некоторые винили в этом напряженность — а затем и войну — между Россией и Грузией. Другие отмечали, что мир достиг "нефтяного пика" — новых открытий больше не предвидится, а значит, цены будут расти бесконечно. Аналогичные замечания были сделаны для объяснения рекордного роста цен на жилье в течение десятилетия или около того до 2006 года — рикардианская теория ограниченной по площади земли в сочетании с мальтузианской теорией народонаселения "доказали", что цены "могут только расти".
Это было бессмыслицой тогда и остается бессмыслицей сейчас. Предыстория — это редко история о настоящем, а скорее история о "когда-нибудь". Что же тогда происходит сейчас, и какое отношение к этому имеет ФРС?
В настоящее время мы наблюдаем резкую дестабилизирующую волатильность цен на многих товарно-сырьевых рынках — возможно, больше, чем когда-либо прежде. И этот хаос не ограничивается одной или несколькими странами — он царит по всему миру. Цены на пшеницу и другие зерновые растут и падают повсюду, снова и снова. То же самое происходит и с ценами на нефть. Также, хотя и менее заметно, растут цены на металлы и минералы, которые сейчас жизненно важны для новых "зеленых" отраслей промышленности, развивающихся в Китае, Европе и даже на территории Штатов. Во всех этих случаях можно рассказывать длинные истории — те, о которых мы упоминали выше.
Но настоящая история здесь — это спекулятивные сделки, совершаемые с помощью дешевых заемных средств, поддерживаемых программами валютного стимулирования, и привилегированной информации — той информации, которой пользуются хорошо связанные торговцы на закрытых от широких масс рынках, которые в значительной степени функционируют как частные клубы. Добавьте к этому эндогенные кредитные средства, и вы получите рекурсивные проблемы коллективного действия — порочный круг волатильности в отношении цен. Как мы, так и менее значительные участники торгов не можем позволить себе просто наблюдать за их колебаниями и шатаниями.
Почему это представляет собой общественную проблему, и опять же, какое отношение к этому имеет ФРС? Это общественная проблема, потому что все эти цены являются ни чем иным, как СВЦИ — идиомой, которую мы обозначили чуть выше. Они систематически важны в тех смыслах, которые мы описали ранее.
Цены на пшеницу и другие зерновые являются ценами на необходимые продукты питания и исходными данными для других цен. Их рост приводит к общему снижению доступных калорий — как результат, некоторые люди в этом году могут начать голодать. Цены на нефть, конечно, влияют как на производство, так и на транспортировку — включая транспортировку потребительских товаров — повсеместно, поскольку мы еще не перешли на "зеленые" технологии. Между тем, цены на металлы и минералы замедляют сам переход, делая его гораздо более дорогим — если вообще возможным — до тех пор, пока они повышаются искусственно, то есть спекулятивно.
Вот тут-то в дело и вступает ФРС. И не только ФРС, а центральные банки по всему миру…
Когда цена дико колеблется в краткосрочной перспективе, когда долгосрочная "фундаментальная" стоимость — это просто среднее значение, к которому цены стремятся со временем, но от которого они довольно резко отклоняются вверх и вниз изо дня в день, есть основания для того, чтобы одеть на эти цены "ошейник" и привязать их к этому среднему значению — по крайней мере, если цены представляют собой СВЦИ, а в причинах их краткосрочной волатильности можно легко увидеть сбои рынка. И для этой привязки нет лучшего инструмента, чем центральный банк. Его баланс и буквально бесконечная ликвидность в пределах собственной юрисдикции позволяют ему и только ему преодолевать кризисы ликвидности, которые сопровождают биполярные спекулятивные скачки на товарных рынках.
Что это означает? Мы имеем в виду следующее: ФРС и другие центральные банки должны начать устанавливать определенные цены и индексы как "системно важные", используя критерии, аналогичные тем, которые используются в законе Додда-Франка для определения СВФИ. Затем они должны проводить контр-спекуляции против спекулянтов, которые мимолетно загоняют СВЦИ выше и ниже их долгосрочных средних значений — шортить их (ставить на понижение), когда спекулянты чрезмерно берут в лонг (ставят на рост), и брать их в лонг, когда спекулянты чрезмерно шортят. Цель должна заключаться в том, чтобы удерживать эти цены ближе к их долгосрочным средним значениям в любое время, когда амплитуды от пика к пику нельзя обосновать фундаментальными показателями, но можно объяснить кардинально неравным доступом к информации, влиянием на рынок и очень дешевыми заемными средствами.
Возможно, для вас это звучит как нечто "радикальное" и непривычное, как революционный отход от сложившейся практики. Но это не так. Рассмотрим два знакомых примера…
Один из глобальных рынков, который по своим свойствам, схожими со свойствами товарных рынков, напоминает закрытый клуб — это валютный рынок. Малое число участников, неравный доступ к информации, большой объем дешевых заемных средств и т.д. Центральные банки понимают это, а также понимают, что дикие колебания стоимости валют глубоко дестабилизируют ситуацию в мире — такое безумие приводит к развалу торговли и мировым войнам. Поэтому центральные банки мира, включая ФРС, поддерживают систему на плаву, "вмешиваясь" в рынки валют, которые они сами выпускают, чтобы "управлять" колебаниями в разумных пределах. Своповые кредитные линии, введенные после краха 2008 года, еще более укрепляют эту схему. Никто не считает это чем-то "радикальным" — уже нет.
Еще один пример… Каждое буднее утро женщины и мужчины за торговым столом в Нижнем Манхэттене читают инструкции, составленные для них накануне вечером или рано утром. Эти инструкции были разработаны на основе огромного количества рыночной и торговой информации, полученной за предыдущие часы, с целью определить, каким будет спрос на валюту в ближайшие часы. С восходом солнца над Ист-Ривер эти торговцы начнут торговать и будут торговать весь день.
И они будут делать это для США, так как мы сейчас описывали торговый стол Нью-Йоркской ФРС, сотрудники которой выполняют указания Федерального комитета по открытым рынкам (FOMC), контролирующего операции ФРС на открытом рынке казначейских облигаций и казначейских repo-договоров (соглашений о покупке ценных бумаг с последующим выкупом). ФРС делает это для того, чтобы ограничить другую системно важную цену, влияющую на стабильность цен в целом — денежную ренту, также известную как процентная ставка. Все верно — "стабильные цены" в соответствии с Законом о Федеральной резервной системе — это "привязанные" цены, "привязанные" потому что они представляют из себя СВЦИ — независимо от того, сформулировано ли это данным образом или описано менее четко.
Но как "одеть ошейник" на товарные цены, спросите вы? Легко: то, что Нью-Йорк делает с ценами на валюту, Чикаго делает с ценами на товары. Чикагская товарная биржа (CME) является для товаров и их деривативов тем же, чем Нью-Йоркская фондовая биржа и банки "Большой шестерки" являются для денег и ценных бумаг. И Чикагская ФРС теперь имеет новый торговый центр, практически идентичный торговому подразделению Нью-Йоркской ФРС — и отчасти созданный его сотрудниками.
Появился ли этот новый объект потому, что руководство ФРС согласно с вышеизложенным мнением? Есть основания считать, что ФРС должна была догадаться об этом, потому что это все действительно очевидно, стоит об этом подумать. И к тому же законно. ФРС и ее коллеги по всему миру возьмутся за контроль цен на товары. Если не в этом году, то в следующем.
Ибо они должны. И они это знают.
