Уверенные в себе богатые нефтью государства Персидского залива создают новые альянсы в Азии и пересматривают свои многолетние отношения с США.
К тому времени, когда десятки высокопоставленных сотрудников службы безопасности со всего мира прибыли в Саудовскую Аравию для участия в конференции по Украине в этом месяце, главная задача наследного принца Мухаммеда бен Салмана была выполнена.
На аналогичной, но менее масштабной встрече в Копенгагене в июне Франция попросила Эр-Рияд помочь организовать последующую встречу, полагая, что некоторым странам так называемого "Глобального Юга", включая Китай, будет удобнее принять участие в конференции, если она будет организована за пределами Европы.
По словам дипломатов, принц Мухаммед оказал необходимую поддержку. Он лично вмешался в ситуацию и помог убедить Пекин направить своего представителя. Всего на встрече в Джидде присутствовали официальные лица из 42 государств, в том числе из тех, которые не поддались давлению Запада и не приняли чью-либо сторону в условиях военного конфликта России и Украины.
К концу переговоров не произошло никаких заметных изменений, разве что Китай намекнул, что, возможно, он готов принять участие в будущих дискуссиях. Но для принца Мухаммеда двухдневная встреча стала несомненным успехом. Она предоставила молодому саудовскому королю прекрасную возможность продемонстрировать свое мировоззрение, согласно которому королевство является восходящей державой, чье влияние простирается с востока на запад.
Это мировоззрение отражает широкие амбиции и растущую уверенность в себе богатых нефтью стран Персидского залива, которые, обогатившись за счет нефтедолларов после прошлогоднего скачка цен на энергоносители, намерены прокладывать свой собственный путь в эпоху раздробленности и сдвигов в мировой экономике.
В центре внимания находятся две державы Персидского залива: Саудовская Аравия, главный мировой экспортер нефти, и Объединенные Арабские Эмираты, доминирующий торговый центр региона, чьи интересы все больше смещаются на Восток.
В то время как другие страны видят в происходящих изменениях одни лишь риски, Эр-Рияд и Абу-Даби видят возможности, поскольку они используют свою финансовую мощь и богатые нефтяные ресурсы для стратегического планирования своих прежних отношений с Западом.
Общей чертой обеих стран Персидского залива стали уверенные в себе, напористые лидеры, которые больше не желают принимать бинарные требования США “с нами или против нас”.
Лидер ОАЭ шейх Мухаммед бен Заид аль Нахайян в течение многих лет использовал военную и финансовую мощь своего маленького государства, чтобы обеспечить ему превосходство. В то же время принц Муххамед не преминул вложить сотни миллиардов долларов в реализацию грандиозных планов по развитию своего государства и хочет, чтобы оно было признано одной из ведущих держав G20 как в экономическом, так и в дипломатическом плане.
Союзники, а также все чаще экономические конкуренты, Эр-Рияд и Абу-Даби стремятся проецировать свое положение на международной арене в более широких масштабах. Они стремятся быть " друзьями для всех", преследуя при этом собственные интересы.
Отчасти это обусловлено изменениями в структуре торговли, но в то же время и результатом геополитики, что проявляется в диверсификации связей с США, долгое время доминирующей иностранной державой в Персидском заливе, и углублении отношений с азиатскими державами, особенно с Китаем и Индией.
"Саудовская Аравия и ОАЭ видят больше возможностей, чем рисков в этом меняющемся мировом порядке, и считают, что у них есть стратегии и инструменты, чтобы стать полюсами формирующегося многополярного мира", — говорит Эмиль Хокайем, директор по региональной безопасности Международного института стратегических исследований. "У них очень гибкий подход, они уважают свои интересы и готовы к заключению всевозможных сделок. Время, когда от них можно было ожидать полного повиновения, прошло”.
Создание новых мостов
Сдвиг в Персидском заливе наиболее заметен в торговле. Китай, — крупнейший торговый партнер региона, Индия и Япония стали основными покупателями нефти стран Персидского залива, в то время как импорт нефти из этого региона в США за последние 15 лет сократился после бурного роста добычи сланцевого газа в Северной Америке.
Однако отношения с азиатскими державами выходят далеко за рамки торговли нефтью: страны Персидского залива жаждут новых технологий в области искусственного интеллекта, энергетики, логистики и биологических наук для поддержки планов внутреннего развития и расширения экономики, зависящей от нефти.
“Наши связи с устоявшимися рынками непоколебимы”, — говорит высокопоставленный эмиратский чиновник. Но "в то же время, с точки зрения макроэкономики, за счет чего будет происходить рост, если говорить о ближайших 10, 20 годах? Это крупные рынки в Азии, некоторые рынки в Южной Америке и, возможно, некоторые африканские рынки".
© Саудовское агентство печати/Reuters
Оба государства Персидского залива заключили “всеобъемлющее стратегическое” партнерство с Китаем. Когда принц Мухаммед принимал президента Китая Си Цзиньпина в Джидде на серии арабских саммитов в декабре, он сказал, что эти встречи положили начало “новой исторической эре” в отношениях с Пекином, добавив, что королевство работает над “укреплением сотрудничества на благо международной стабильности”.
Китайский чиновник сообщил FT, что отношения Пекина со странами Персидского залива “являются образцом для развивающегося мира и для участников инициативы ”Пояс и путь". Описывая углубление сотрудничества в области энергетики, инфраструктуры, финансов и технологий, чиновник заявил, что страны Персидского залива и Китай " могут способствовать формированию более справедливого многостороннего порядка на Ближнем Востоке, при котором уважаются суверенные права и не допускается гегемония отдельных держав".
Страны Персидского залива ориентированы не только на Китай. ОАЭ, родина суверенных инвестиционных фондов, которые управляют более чем 1,3 трлн долларов, за последние 18 месяцев подписали соглашения о свободной торговле с шестью странами, включая Индию и Индонезию.
Когда премьер-министр Индии Нарендра Моди посетил ОАЭ в июле, это был его пятый визит в государство Персидского залива за восемь лет. Было объявлено, что Инвестиционное управление Абу-Даби стоимостью 850 миллиардов долларов будет представлено в Гуджарате в ближайшие “несколько месяцев”. Единственный зарубежный офис Adia находится в Гонконге.
Два государства Персидского залива также стремятся присоединиться к БРИКС, — группе экономик, куда входят Китай, Индия, Бразилия, Россия и Южная Африка. Официальные лица стран Персидского залива утверждают, что это логичный шаг, учитывая структуру мировой торговли, но также и тот, который дает им право голоса в важной и к тому же гостеприимной дипломатической сети.
“Любая страна хочет быть значимой, хочет занять место за столом переговоров”, — говорит Анвар Гаргаш, советник шейха Мухаммеда, рассуждая о более широких амбициях ОАЭ. “Мы хотим навести мосты со всеми”.
© Хамад Аль-Кааби/Президентский суд ОАЭ/Reuters
Эта тенденция осложнила отношения США с традиционными арабскими союзниками, причем разногласия стали более заметными после начала конфликта России и Украины.
Подобно Турции и Бразилии, “они не хотят выбирать между Соединенными Штатами и Китаем, они не хотят выбирать сторону в условиях войны на Украине”, — говорит бывший американский дипломат Джеффри Фелтман. "На самом деле им выгодно не делать выбор, точно так же, как Соединенным Штатам одновременно сотрудничать с Китаем и Советским Союзом, чтобы иметь возможность использовать их друг против друга во время холодной войны".
В начале военного конфликта на Украине ОАЭ напугали администрацию Байдена, воспользовавшись своим временным местом в Совете Безопасности ООН, чтобы присоединиться к Китаю и Индии, воздержавшимся при голосовании по резолюции США, осуждающей Москву, что стало выражением крайнего недовольства американской политикой.
И Абу-Даби, и Эр-Рияд отвергли попытки Запада склонить их отвернуться от России, с которой они сотрудничают по вопросам добычи нефти в рамках ОПЕК+ и которую считают важным игроком на Ближнем Востоке.
За месяц до визита Моди в Абу-Даби шейх Мухаммед говорил российскому президенту, что он хотел бы развивать отношения с Москвой.
Он был одним из немногих мировых лидеров, посетивших Санкт-Петербургский международный экономический форум, который его советник Гаргаш называет “просчитанным риском”. ОАЭ, как и Саудовская Аравия, предлагают себя в качестве посредника между Москвой и Западом. “Многие люди раскритиковали бы его [за то, что он совершил] эту поездку”, — добавляет он. “Но шейх Мохаммед говорил: ”Я здесь, чтобы помочь любым способом".
Отношения с США
На протяжении десятилетий страны Персидского залива тесно взаимодействовали с США на основе неписаного договора, согласно которому Вашингтон выступал гарантом их безопасности, а арабские нефтедобывающие компании обеспечивали стабильность мировых поставок энергоносителей. Саудовская Аравия, некогда убежденная противница коммунизма, признала Китай только в 1990 году.
ОАЭ особенно активно стремились стать, пожалуй, самым близким арабским союзником Вашингтона, принимая участие во всех военных коалициях под руководством США, начиная с войны в Персидском заливе 1991 года и заканчивая вторжением в Ирак в 2003 году. И Саудовская Аравия, и ОАЭ потратили десятки миллиардов долларов на американскую военную технику, одновременно инвестируя большую часть своих нефтедолларовых излишков в американские активы.
Однако отношения стали накаляться после того, как стало известно, что прежний президент Барак Обама проигнорировал интересы Саудовской Аравии и Эмиратов после восстаний в арабских странах 2011 года. Отношения еще больше обострились из-за решения Обамы подписать ядерное соглашение 2015 года с их соперником Ираном.
Настроения улучшились после прихода в Белый дом Дональда Трампа, который стал придерживаться принципов транзакционных отношений, не обращал внимания на нарушения прав в автократических странах Персидского залива и отказался от ядерной сделки.
Однако арабские чиновники стали опасаться его непредсказуемости, разочарованные, по их мнению, вялой реакцией на нападения на танкеры в Персидском заливе и саудовскую нефтяную инфраструктуру, в которых обвиняли Иран.
Решение его преемника Джо Байдена отвергнуть принца Мухаммеда и осудить злоупотребления в королевстве, в частности убийство саудовскими агентами Джамаля Хашогги в 2018 году, привело к тому, что отношения с Эр-Риядом вновь резко ухудшились.
В прошлом году медлительность Вашингтона в ответ на ракетные и беспилотные атаки на Абу-Даби со стороны поддерживающих Иран йеменских повстанцев привела шейха Мухаммеда, который не посещал США с 2017 года, в ярость и подчеркнула напряженность в отношениях, традиционно составлявших основу альянса США и стран Персидского залива.
С тех пор напряженность ослабла, но точки соприкосновения остаются. В мае ОАЭ вышли из состава возглавляемой США морской оперативной группы из-за недовольства ее правилами ведения боевых действий после того, как иранские силы захватили два танкера в Персидском заливе.
Тем не менее, несмотря на напряженность, все стороны признают, что нуждаются друг в друге. Администрация Байдена переборола свое отвращение к нарушениям прав человека в Саудовской Аравии и наладила контакты с Эр-Риядом по широкому спектру вопросов от энергетической стабильности, региональной политики до ситуации на Украине, кульминацией чего стала поездка президента в Джидду в прошлом году. Вашингтон заверил Абу-Даби в том, что он готов обеспечивать безопасность региона, после того как ОАЭ приостановили свое участие в военно-морской оперативной группе и направили в Персидский залив дополнительные военные корабли и истребители.
Официальные лица Саудовской Аравии и Эмиратов не питают иллюзий по поводу своей зависимости от США в вопросах обеспечения основных оборонных потребностей. Более того, они требуют не меньше, а больше: и Эр-Рияд, и Абу-Даби добиваются от Вашингтона согласия на более институционализированное партнерство в сфере безопасности.
Переговоры с ОАЭ активизировались после прошлогодних нападений на Абу-Даби. Переговоры США с Саудовской Аравией ведутся в рамках усилий убедить королевство нормализовать отношения с Израилем и, в случае успеха, могут быть использованы Вашингтоном для того, чтобы попытаться ограничить такие сферы отношений Эр-Рияда с Пекином, как военное сотрудничество и передача технологий.
© Ахмед Йосри/Reuters
Однако Али Шихаби, саудовский комментатор, близкий к королевскому двору, считает, что хотя "корректировки" и возможны, если США согласятся на союз по безопасности с королевством, но Эр-Рияд будет сопротивляться давлению, направленному на ослабление связей с Китаем.
“Пути назад нет. Саудовская Аравия не откажется от мостов, которые она выстроила с мировым Югом, с Россией или Китаем, потому что они необходимы для функционирования экономики Саудовской Аравии и удовлетворения долгосрочных потребностей королевства на рынке”, — говорит он. "Саудовское руководство стало гораздо более самостоятельным. Поколение, существовавшее 10 лет назад, инстинктивно относилось к американским просьбам с большим почтением".
Ситуация на Украине продемонстрировала странам Персидского залива, на что способны США, когда они преданы своему делу. Однако ключевой вопрос, который волнует Эмираты и Саудовскую Аравию, — это степень готовности Вашингтона следовать их целям.
"Я не думаю, что американская экономическая, военная или политическая мощь сегодня или в ближайшие 10 лет будет менее грозной, чем в последние 10 лет", — говорит Гаргаш. "Я пытаюсь понять, в чем заключается приверженность региону и ОАЭ".
"Игра, продуманная до мелочей"
Не только американская военная техника связывает Персидский залив с США.
Страны Персидского залива привязали свою валюту к доллару и продолжают рассматривать США в качестве ключевого инвестиционного рынка. Более 40% активов инвестиционного фонда Абу-Даби сосредоточено в США. Многие из наиболее известных инвестиций Государственного инвестиционного фонда Саудовской Аравии с капиталом 650 миллиардов долларов были сделаны в американские активы, включая доли в компании Uber и компании Lucid, производящей электронные автомобили.
Официальные лица отмечают, что государственным фондам Персидского залива гораздо проще инвестировать в США, чем в менее либерализованные азиатские рынки, особенно в тех масштабах, которые необходимы для реализации их амбиций. Кроме того, существует понимание того, что большая часть современных технологий, которыми хотят воспользоваться страны Персидского залива, разрабатывается американскими компаниями.
Тем не менее, торговля стран Персидского залива с Азией развивается только в одном направлении, и суверенные фонды по всему региону наращивают свое присутствие на азиатских рынках.
Согласно отчету лондонской Asia House, в 2021 году общий объем торговли Саудовской Аравии с Китаем в объеме 81,7 миллиарда долларов ненадолго превысил объем торговли Эр-Рияда с США, Великобританией и еврозоной вместе взятыми.
В докладе, опубликованном в прошлом году, отмечается, что в ОАЭ ожидается аналогичная картина: разница между объемом государственной торговли стран Персидского залива с Китаем и с США, Великобританией и еврозоной сократится до нескольких миллиардов долларов по сравнению с 28 миллиардами долларов в 2010 году.
И поскольку мир отказывается от ископаемого топлива, страны Персидского залива знают, что, скорее всего, именно Китай и Индия будут покупать свои последние баррели нефти.
Китай не пытался оспорить роль США в обеспечении безопасности на Ближнем Востоке или вытеснить их, но есть намеки на то, что он хочет выйти за рамки традиционного коммерческого партнерства. Успех Пекина при заключении в марте соглашения о восстановлении отношений между заклятыми соперниками Саудовской Аравией и Ираном многие расценили как признак готовности Пекина играть более активную политическую роль в регионе.
Однако представители стран Персидского залива осознают риск оказаться втянутыми в противостояние между США и Китаем, поскольку эти две мировые державы стремятся "разделить" свои экономики.
"Этот риск кроется во всех этих разговорах [в Вашингтоне] о развязке, потому что если говорить о двух конкурирующих технологиях, то мир вдруг превратится в VHS и Betamax", — говорит представитель ОАЭ, имея в виду войну форматов видео в 1980-х годах.
© CFOTO/NurPhoto/Reuters
Тем не менее, страны Персидского залива не боятся вызвать недовольство Вашингтона из-за расширения связей с Пекином и освоения китайских технологий, таких как телекоммуникационные сети 5G. Два года назад ОАЭ были вынуждены ответить на подозрения США в том, что Китай строит военную базу в одном из портов Абу-Даби.
По сообщениям китайских государственных СМИ, ОАЭ в этом месяце проводят свои первые совместные воздушные учения с Китаем. Также сообщалось, что после авиасалона в Чжухае в ноябре Саудовская Аравия закупила у Китая вооружений на сумму 4 миллиарда долларов, что намного больше, чем предыдущие саудовско-китайские сделки с оружием.
Послание США из Эр-Рияда и Абу-Даби таково: “Мы сначала придем к вам, но если вы ничего не сделаете, мы обратимся в другое место”, — говорят аналитики, имея в виду оружие или технологии. Они добавляют, что государства Персидского залива не прочь натравить одну страну на другую. Но это тонкий баланс.
“Фундаментальной стратегической дилеммой для них остается то, что их безопасность зависит от Запада, их энергетическая политика — от России, а их процветание все больше зависит от Китая и остальной Азии”, — говорит Хокаем.
"Управление этими сложными отношениями требует тщательной работы и постоянного взаимодействия. Им приходится вкладываться в политическом, экономическом и геоэкономическом плане. Это до мелочей продуманная игра.”
Источник: @thebugged
