Напряженность в отношениях между США и Китаем и конфликт на Украине уже поспособствовали перенаправлению инвестиций в страны-единомышленники, а это свидетельствует о том, что компании делают ставки на геополитику.
Все чаще в отчетах о прибылях и убытках крупнейших компаний мира встречается одно слово. От таких гигантов Уолл-стрит, как BlackRock Inc. до таких титанов потребительского рынка, как Coca-Cola Co. и Tesla Inc. и таких лидеров промышленности, как 3M Co., в 2023 году руководители и их подчиненные в S&P 500 использовали слово "геополитика" почти 12 000 раз, что почти в три раза больше, чем всего два года назад.
И это не пустые разговоры. Появляются неопровержимые доказательства того, что все эти дискуссии о напряженных международных отношениях и более чем десятилетние предупреждения о конце эпохи глобализации вынуждают корпорации выбирать сторону для размещения своего капитала. Западные транснациональные корпорации, которые в течение многих лет избегали геополитических вопросов, стремясь получить прибыль на менее развитых рынках, все чаще строят заводы будущего в странах-единомышленниках.
Поскольку на этой неделе мировые лидеры собираются в Нью-Йорке на ежегодную Генеральную Ассамблею ООН, анализ данных ООН по прямым иностранным инвестициям, проведенный Bloomberg Economics, указывает на реорганизацию мира: сформировались конкурирующие, но все еще связанные между собой блоки, что отражает результаты голосования ООН по вопросу о военном конфликте России и Украины. Из 1,2 триллиона долларов ПИИ, выделенных в 2022 году, около 180 миллиардов долларов переместились между геополитическими блоками — от стран, отказавшихся осудить вторжение России, к тем, кто это сделал, как показал анализ.
"Это исторические перемены", — говорит Йео Хан Ку, бывший министр торговли Южной Кореи, который считает, что мир вступает в эпоху потрясений. "Формируется новый экономический порядок, и это приведет к неопределенности и непредсказуемости".
Факторы, способствующие сдвигу, очевидны. Пострадавшие от пандемии правительства заставляют компании учитывать национальные интересы и предоставляют субсидии и другие стимулы в качестве "пряника" для возвращения производства домой. Военный конфликт России и Украины, а также усиление соперничества между США и Китаем ускорили процесс разрушения хрупкой модели, сложившейся после холодной войны, когда наблюдался бурный рост международной торговли и глобализации.
Потенциальные издержки и последствия также вызывают беспокойство политиков. В начале этого года президент Европейского центрального банка Кристин Лагард в довольно прямолинейной форме заявила, что "мы являемся свидетелями раскола мировой экономики на конкурирующие блоки, каждый из которых пытается подчинить как можно большую часть остального мира своим стратегическим интересам и ценностям".
Беспокойство вполне обосновано. Экономисты Международного валютного фонда в начале этого года подсчитали, что при самых жестких сценариях разделения мировой экономики на отдельные блоки в долгосрочной перспективе это приведет к уничтожению до 7% объема производства, что сродни уничтожению экономики Франции и Германии.
Следует отметить, что этот раскол не является ни сбалансированным, ни прозрачным. На долю стран, проголосовавших за осуждение российского вторжения, во главе с США и такими державами Европейского союза, как Германия, приходится более двух третей мирового валового внутреннего продукта. В центре другого блока находится Китай, который борется за то, чтобы обогнать США в качестве доминирующей мировой экономики, что несколько осложняется замедлением роста, которое, по мнению многих, отражает долгосрочные проблемы.
Даже если над миром навис новый экономический "железный занавес", он удивительно проницаем. Сегодня экономики стран мира интегрированы как никогда ранее, а их взаимоотношения сложны. Война на Украине и последовавшие за ней санкции привели к затруднению торговли определенными товарами, а другие события, такие как торговые войны между США и Китаем, вызвали ряд других сбоев, но реальность такова, что мировая торговля остается устойчивой.
Стремление корпораций получить прибыль и найти выгодные рынки сбыта остается столь же сильным, как и стремление потребителей к выгодным сделкам, что делает новую эпоху ориентированной на заключение сделок. Члены обоих блоков по-прежнему стремятся продавать друг другу, что продемонстрировала в прошлом месяце министр торговли США Джина Раймондо, совершившая поездку в Китай с целью возможного возобновления продаж самолетов Boeing Co. и других американских экспортных товаров. Китайские компании, производящие электромобили, настойчиво рвутся в Европу, хотя их деятельность вызвала расследование ЕС в отношении китайских субсидий.
Такие страны, как Индия, которые решили не осуждать вторжение России, воздержавшись при голосовании в ООН, стремятся наладить новые стратегические отношения с США и другими западными державами, которые считают эти связи жизненно важными. Китайские и западные инвесторы все активнее вкладывают средства во все более значимые "не определившиеся" экономики, такие как Вьетнам и Мексика, которые пытаются занять место в противостоящих блоках.
Но то, что до сих пор казалось лишь случайным свидетельством грандиозного сдвига, становится все более убедительным, и никакие данные не иллюстрируют то, как меняется мир, нагляднее, чем то, что происходит в сфере прямых иностранных инвестиций (ПИИ) — долгосрочных инвестиций в новые проекты, на реализацию которых часто уходят годы и которые свидетельствуют о том, на что компании делают серьезные ставки в будущем.
Используя в качестве ориентира результаты голосования в ООН по вопросу военного конфликта России и Украины, Bloomberg Economics установил, что глобальная доля прямых иностранных инвестиций, направляемых в страны, не осудившие вторжение, за последние два года составила в среднем лишь 15%, что ниже 30% в течение десятилетия вплоть до 2019 года. Доля Китая, включая Гонконг, сократилась до менее чем 2% в 2022 году по сравнению с почти 11% в среднем за 2010-19 годы. Инвестиции в Россию полностью иссякли.
Данные свидетельствуют о том, что американские и другие западные компании перенаправили финансирование в страны-единомышленники. США оказались в выигрыше в 2021-22 годах: их доля в глобальных ПИИ на новые проекты значительно увеличилась по сравнению с десятилетием, предшествовавшим пандемии. В то же время доля иностранных инвестиций увеличилась и в других странах "Большой семерки", таких как Германия, Италия и даже Великобритания, как показал анализ Bloomberg Economics.
Это может отражать, в частности, изменение промышленной политики США в сторону увеличения инвестиций в такие стратегические отрасли, как производство полупроводников и электромобилей, и реакцию на это европейских и азиатских союзников, таких как Япония, Южная Корея и Тайвань.
Кроме того, это явление знаменует собой еще одно удивительное изменение.
Хотя Всемирная торговая организация в этом месяце заявила, что пока рано говорить об окончании эпохи глобализации, ее представители предупредили, что геополитическая напряженность начинает влиять на торговые потоки и что появляются первые признаки фрагментации. По оценкам ВТО, с момента начала конфликта на Украине торговля товарами между двумя условными геополитическими блоками (на основе результатов голосования в ООН) росла на 4%-6% медленнее, чем торговля внутри этих блоков.
Экономисты МВФ в начале этого года заявили, что потоки инвестиций и товаров больше не идут привычными путями. Там, где раньше ожидалось появление новых прибыльных рынков, МВФ, проанализировав данные за два десятилетия, обнаружил, что в последние годы все большую роль в движении капитала играет геополитика.
“Даже если вы учитываете такие факторы, как страновой риск и географическая удаленность, которые, как правило, являются ключевым фактором двусторонней торговли и финансовых потоков, вы все равно обнаружите, что геополитика имеет значение”, — говорит Андреа Пресбитеро, заместитель главы исследовательского отдела МВФ. И "геополитические факторы, похоже, в последние годы приобретают все большее значение”.
Учитывая его статус крупнейшей торговой державы в мире, большая часть изменений связана с Китаем. Согласно обновленному анализу МВФ, которым поделилось агентство Bloomberg, в период со второго квартала 2020 года по первый квартал этого года инвестиции американских компаний в новые проекты в Китае упали на 57,9%, а инвестиции европейских фирм — на 36,7% по сравнению с пятью годами, предшествовавшими пандемии. Инвестиции из остальной части Азии в Китай сократились более чем на две трети.
За этими изменениями стоит растущее значение в принятии инвестиционных решений того, что экономисты МВФ и другие эксперты назвали “геополитической дистанцией”. Используя индекс, составленный на основе семи десятилетий голосования в ООН, экономисты МВФ обнаружили, что в последнее время потоки ПИИ стали чаще направляться в геополитически близкие страны, а не в те, что близки с точки зрения географии.
Работа МВФ отразила более широкую эволюцию, происходящую среди экономистов. На протяжении многих поколений экономисты смотрели на мировую экономику через модели, основанные на стремлении корпораций к максимизации прибыли с учетом влияния географии или доминирующих позиций крупных стран. Теперь они пытаются разобраться с тем, что же в мире экономики, ориентированной на данные, является той аморфной силой, которая действует в геополитике и в том, как правительства понимают национальную безопасность.
Для Мориса Обстфельда, бывшего главного экономиста МВФ, который сейчас является старшим научным сотрудником Института международной экономики Петерсона, это на самом деле означает, что экономисты вновь возвращаются к прежней норме, когда конкуренция сил определяла развитие торговли. "Это не значит, что мы вновь возвращаемся к свободному рынку", — говорит Обстфельд.
Пенни Голдберг, бывший главный экономист Всемирного банка, которая также является ведущим экспертом по торговле и глобализации, называет геополитику “искусственной неопределенностью”.
Правительства США и других западных стран во многом руководствуются тем, что их лидеры слишком долго не верили в то, что рынки способны принять правильное решение. Голдберг беспокоит то, что мир может зайти слишком далеко.
По ее словам, инвестирование в национальную безопасность, а не в экономику в качестве направляющей силы, часто влечет за собой действие, основанное скорее на доверии, чем на данных. По словам Голдберг, многие правительства истории допускали просчеты, отдавая предпочтение безопасности, например, война в Ираке в 2003 году Если инвестиции определяются геополитикой, то "приходится верить правительству на слово. А иногда даже благонамеренные люди могут ошибаться".
Голдберг относится к тем, кто ожидает более серьезных негативных последствий для мировой экономики от усиливающегося раскола. К ним относятся рост инфляции в связи с увеличением стоимости производства, снижение инноваций в связи с сокращением международного научного сотрудничества, рост бедности и неравенства в мире в связи с прекращением инвестиций в бедные страны. Инвестиции богатых стран друг в экономики единомышленников означают сокращение инвестиций в бедные страны, которые, возможно, нуждаются в них больше.
Хотя геополитическая конкуренция до сих пор часто фокусировалась на стратегических технологических секторах, таких как полупроводники или квантовые вычисления, а также на проектах в области новой энергетики, таких как заводы по производству солнечных батарей и аккумуляторов и электромобилей, развивающийся раскол намного шире.
Мировая торговля сырьевыми товарами переживает кризис. Все начинается с энергоносителей, нефти и газа, но США и их азиатские и европейские союзники пытаются создать новые цепочки поставок минералов и других сырьевых компонентов, таких как медь, никель и литий, необходимых для производства полупроводников, телефонов и электромобилей, исключительно в дружественных странах.
В некоторых странах разделение обусловлено стремлением отойти от доллара. Страны БРИКС изучают возможность создания новой общей валюты, которая могла бы оградить участников от воздействия санкций, подобных тем, что были введены против России. Бангладеш согласился заплатить России около 300 миллионов долларов в китайских юанях за строительство атомной электростанции. Пакистан заинтересован в заключении долгосрочного соглашения о покупке российской нефти в китайской валюте.
Кроме того, правительствам стало гораздо удобнее публично демонстрировать свою позицию, чем раньше.
В новой стратегии, опубликованной в начале этого года, правительство Германии заявило, что крупнейшие "компании страны должны учитывать геополитические риски при принятии решений". Оно также предупредило компании, что они не должны рассчитывать на помощь государства, если в один прекрасный день им придется нести расходы, связанные с геополитическим кризисом.
Противоположное послание китайского премьера Ли Цяня было столь же прямолинейным: во время поездки в Германию он призвал руководителей компаний принимать собственные инвестиционные решения, а не идти на поводу у правительства.
Заманчиво полагать, что все это началось с избрания Дональда Трампа в 2016 году. Однако стремление к созданию новых экономических блоков возникло еще до его прихода и прихода других популистов. Администрация Обамы начала мотивированные геополитикой торговые переговоры с ЕС и странами Азиатско-Тихоокеанского региона, которые Трамп в итоге сорвал. Инициатива Китая "Пояс и путь" стоимостью 900 миллиардов долларов, направленная на Азию и Африку, с самого начала носила откровенно геополитический характер.
То, что может произойти, также сложнее, чем предполагает широко используемая аналогия с холодной войной.
Китай по-прежнему играет доминирующую роль во многих цепочках поставок, и даже новые строящиеся заводы, скорее всего, еще долгие годы будут использовать по крайней мере часть китайских комплектующих. Анализ, проведенный компанией Rhodium Group, показал, что по мере того, как компании активно диверсифицируют инвестиции и источники поставок за пределы Китая, даже существенные сдвиги в этом процессе могут привести лишь к незначительному снижению роли Китая в силу его доминирующего положения в мировом производстве.
Кроме того, многие страны с развивающейся экономикой, поддерживающие отношения с Китаем, по-прежнему жаждут западных инвестиций, отмечает Обстфельд. И многие не хотят выбирать между соперничающими альянсами.
БРИКС может расширяться за счет включения новых членов, таких как Саудовская Аравия, но этот блок по-прежнему раздирают собственные геополитические противоречия, о чем свидетельствует решение председателя КНР Си Цзиньпина пропустить встречу G-20 в Индии в этом месяце.
В процессе создания альянсов Пекин обнаруживает и другие проблемы. Италия заявила о своих планах выйти из инициативы "Пояс и путь". Всего через несколько дней после триумфального саммита БРИКС в Южной Африке Индия и Саудовская Аравия вместе с США и ЕС обнародовали план создания торговых и транспортных связей между Южной Азией, Ближним Востоком и Европой.
Экономист Джим О'Нил, работавший в 2001 году в Goldman Sachs Group Inc., когда он впервые ввел термин БРИК для обозначения нового клуба стран с развивающейся экономикой, называет разделение на блоки маловероятным, просто "шумихой со стороны политических деятелей и некоторых идеалистов".
"Даже если посмотреть на страны, наиболее опытные или успешные в плане экспорта, например, Германию, Южную Корею, они очень осторожны, чтобы не стать слишком зависимыми от той или иной группы", — говорит он.
И все же трудно игнорировать новые данные. Компании делают ставку на геополитику, и это имеет свои последствия. Доля Китая в азиатском экспорте сокращается самыми быстрыми темпами, по крайней мере, за последние два десятилетия, отчасти из-за диверсификации торговли, отмечают экономисты Nomura в своем отчете, опубликованном в этом месяце. Мексика недавно обогнала Китай в качестве основного торгового партнера США.
"Фрагментированный геополитический ландшафт", который председатель совета директоров BlackRock Ларри Финк объявил новой "структурной" силой, определяющей доходность, в ходе июльского отчета о прибылях компании, сохраняется. И даже самые неординарные руководители готовятся к новой эпохе. Илон Маск в своем июльском разговоре с инвесторами Tesla предложил свое решение проблемы укрепления влияния геополитики: "Лучшее, что мы можем сделать, — это разместить заводы в разных частях света", — считает Маск. "Если в одной части мира возникнут трудности, мы сможем продолжать работу в остальных".
Источник: @thebugged
